Теории образования психопатологических симптомов (синдромов)

Опубликовано: 13 апреля 2012 в 22:28

При ясном патогенетическом знании между симптомом и болезнью существует простая связь, как между причиной и следствием. Например: афазия при поражении левой височной доли у правши, деменция при диффузном поражении мозга. Но для большинства психопатологических симптомов не существует ясной связи между установимым повреждением и симптомом (это особенно отчетливо видно при галлюцинациях и бреде). Почему один больной с сифилитическим поражением мозга просто слабоумен, другие эйфоричны, депрессивны, галлюцинируют, бредят — неясно.

Симптомы и синдромы стереотипно пускаются в ход различными (соматическими и психическими) вредностями:

— локально — мозговой тип реакции, например, при очаговой эпилепсии (височная).

— гуморальный тип реакции в смысле эндокринного психосиндрома .

— наследственный тип реакции — тимопатический, шизофренный.

— моторные шаблоны (мнимая смерть, «двигательная буря») в ситуациях сильного страха разной природы.

Согласно «теории слоев», «вредностями» расстраиваются высшие, т. е. фило — и онтогенетически более юные функции, а более старые растормаживаются, высвобождаются. Этой модели следует и психоаналитическая теория регрессии. Согласно этой теории, болезнетворная причина ведет сначала к негативным симптомам (напр. мнестические нарушения, деменция при повреждении мозга), а затем на этой почве — при дефиците контроля — к «продуктивной» симптоматике, напр. к вариациям влечений при локальном мозговом психосиндроме. На этой основе могут образовываться последующие (вторичные) симптомы, напр. бред.

Некоторые симптомы можно рассматривать как понятные реакции на события (опыт).

При психоаналитическом рассмотрении, в основе неврозов и психозов лежит конфликт между инстанциями «Оно», «Я», «Сверх — Я» психического аппарата в их противопоставлении окружающему миру. В то время как невротические симптомы отражают конфликт между Я и Оно и защиту от притязаний Оно без потери контакта с реальностью, Я психотика слишком слабо для защиты от Оно. Когда Оно триумфально проходит через Я, внешний мир должен погибнуть для Я (поддерживающего контакты с внешним миром), что выявляется в его бегстве в психоз, в регрессии от объектов внешнего мира, внешняя реальность становится бесконечно малой, либидо овладевает собой (мегаломания). Симптомы возникают в качестве таких модусов защиты, как регрессия, проекция и отрицание, частично являются попытками исцеления и реконструкции.  Переживание гибели мира, например, показывает потерю объектных отношений и является проекцией внутренней катастрофы, бред преследования показывает проецированную ненависть, которая сама является инвертированной (гомосексуальной) любовью.

Предпосылки для психотизации появляются: на той стадии развития, когда либидо еще не направлено на объекты внешнего мира (фаза аутоэротизма, нарцизма).

Представители психосоциогенеза некоторых психозов (это касается шизофренных личностей) трактуют многие «симптомы» как «выученные» под влиянием климата развития (внутрисемейный коммуникативный стиль), наследственная предиспозиция, в особенности факты адоптации, признаются при этом не всеми.

Дальнейшим шагом является признание «становления психотиком» здоровой реакцией на невозможное, подавляющее самоактуализацию общество (бегство в собственный мир). Психотик декларируется как «собственно здоровый» на «пути вовнутрь». Козлом отпущения при этом делается не «шизофренная» мать и «шизофренная» семья, но общество в плохом смысле. При этом остается открытым вопрос, почему некоторые (1%) люди поддаются деструктивности действующих общественно значимых норм, в то время как другим не нужна такая «специальная стратегия». «Mental illness — миф, но не придуманный, сочиненный, сатанически изобретенный, что, как считает Szasz, характерно для истинного существа мифа, но настоящий миф, в котором отразилась и обращается к нам печальная действительность некоторых экзистенций.